О поездке в детский дом № 24
О поездке в детский дом № 24, г. Москва.
Очень странные ощущения остались у меня после посещения детского дома 24… Смесь злости и растерянности — лучшее определение. … растерянность из-за осознания того, что мы ровным счётом Н.И.Ч.Е.М не помогли тамошним ребятам…
При входе в здание мы столкнулись с охранником. Удивило то, что ему, кажется, было абсолютно всё равно, кто идёт, куда и зачем. Никакой проверки, ничего… В любую среднестатистическую школу проникнуть труднее, чем в этот детский дом. Кто это сказал, что девушки 17-и лет под предводительством взрослой женщины, не предоставившей никаких документов, не могут пронести с собой взрывное устройство, которое способно разнести здание?!
Вывод — начальство недостаточно хорошо следит за безопасностью детей, вверенных им.
Попав внутрь здания, мы очень быстро поняли, что, во-первых, мы никому не нужны, а во-вторых, нашему появлению вообще никто не удивлён и не обрадован.
Обоснования первого пункта: заведующую, обещавшую встретить нас, мы нашли лишь после весьма продолжительных (около тридцати минут) поисков.
Обоснование второго пункта: ну, здесь во мне заговорила эгоистичная сторона, ибо к своей ещё не много привычной должности волонтёра отношусь с глубоким уважением и почитанием, а потому хочу, чтобы и все остальные были соответствующего мнения =)
А желаемое весьма контрастировало с действительным: «Волонтёры?.. А-а-а… ну, проходите… *раз уж пришли*».
(Ладно, к последнему я ещё привыкну со временем:-])
Итак, узнав, где находится десятый класс, мы стали подниматься к кабинету, одновременно рассматривая здание. Здание как здание, могло быть и хуже… темно, минимум мебели, зато тепло и относительно чисто. А в кабинете ещё обнаружились отличные музыкальные инструменты (это был кабинет музыки), телевизор и другие предметы, придающие уютный вид. Десятиклассники откровенно терялись на фоне видимой «роскоши». Впрочем, их было совсем мало, человек семь. Остальные — кто привычно прогуливал, а кто спешно убежал из кабинета, узнав, что за место урока им предстоит беседовать с «добрыми» психологами. Что интересно — количество последних явно перевешивало.
Как я поняла, программа Галины Михайловны (нашего куратора) заключалась в раздаче десятиклассникам (и нам заодно) типичных тестовых заданий, от которых бедных детей явно ворочает уже не один год. Два мальчика сразу отказались заполнять листки; так и просидели весь урок, угрюмо уставившись в пол. Будь я на месте этих десятиклассников, я бы поступила так же (если бы не удалось сбежать заранее). Тестовые задания были примерно следующего плана: «напишите, чем вы будите заниматься через пять лет». Дети из детдома с беспокойством поглядывали на своего классного руководителя, сидящего с ними, не зная, что же написать, если лучшее, что могло бы у них быть к этому сроку (по их весьма объективному взгляду) — это наличие хоть какой-нибудь работы. Но руководитель с упорством пыталась заставить ребят написать об их будущей личной жизни: про походы в театры, вечеринки, летний отдых с жёнами/мужьями и детьми. В общем, беседа такого плана продолжалась около 40 минут. Первая половина этого времени была потрачена на заполнение анкет, анализ одной из них и попытки Галины Михайловны разговорить народ. Темы для разговора сводились к следующему:
— Общаетесь ли вы с домашними детьми?
— Чем они отличаются от вас?
— Вы будете скучать по преподавателям, по зданию?
— Что с вашими родителями (умерли или лишены родительских прав?)
Далее руководитель переключилась с ребят на нас. Стала обсуждать с Ксюшей (волонтер) место её работы, с Катей (волонтер) — её собаку, с Олей (волонтер) — распорядок дня юной студентки…
Чувства были более чем угнетённые… Ещё бы: у всех волонтёров были несколько иные представления о предстоящей деятельности. В частности я думала, что беседа будет нести более личный характер, что беседовать с десятиклассниками будем мы, а не Галина Михайловна, да и вообще, ожидался целый цикл занятий с конкретным потенциальным абитуриентом…
После провала с десятым классом мы отправились «атаковать» одиннадцатый. Вот там мне понравилось гораздо больше.
Два мальчика, три девочки и их учительница. Одиннадцатиклассников гораздо более занимал вопрос о поступлении, чем предыдущих ребят. Поэтому от тестов решено было отказаться, сразу перейдя непосредственно к беседе. Наконец-то говорили и мы. Ребят из детдома в первую очередь волновали следующие темы: отношения между студентами и преподавателями, взяточничество и студенческий досуг. Мы говорили про то, что в большинстве случаев преподаватели с трудом узнают по именам своих студентов, и это, кажется, весьма успокоило наших собеседников, так как они беспокоились, что их принадлежность к детскому дому может негативно сказаться на процессе обучения, на отношениях к ним коллектива учителей и учащихся. Всеобщий смех вызвало моё повествование о том, как после экзамена мы почти всей группой дня три активно пытались вспомнить фамилию, имя и отчество нашей англичанки. (Кстати, так и не вспомнили, пока в расписание не заглянули =)). Наличие взяточничество так же было рассеяно нами. Правда, одна из волонтёров предупредила, что в других вузах ситуация может быть в корне противоположной. А о досуге… Я с удивлением для себя узнала, что, оказывается, день студента надо как-то совместно отмечать!.. *_* Впрочем, никто его и не отмечал (в масштабах нашей университетской группы), и это в свою очередь весьма удивило потенциальных абитуриентов… Удивило и обрадовало одновременно.
А далее Галина Михайловна решила взять беседу в свои руки… И на ребят градом посыпались вопросы, куда они собираются поступать. Один мальчик прямо сказал, что пойдёт в армию. Мотивация была следующей: «Поскольку хорошие оценки нам ставят просто так, в независимости от реальных знаний, то вероятность поступления даже в училище очень низка; умирать на улицах Москвы я не хочу, значит мне остаётся податься лишь в армию». Наша предводительница добрых минут 20 обсуждала его решение. Понять его она не могла. В общем, кроме него и одной девчонки (которая металась из одного училища в другое, не зная, куда подавать документы), больше никто не стал рассказывать о своём видимом будущем. Правда, одна тихая девочка сказала, что собирается стать киллером… Все списали это на чёрный юмор, а я задумалась… Что же побудило её к этому выбору?.. И почему он кажется мне почти естественным в данной ситуации?..
Но мы не стали выяснять ни это, ни многое-многое другое… Мы попрощались и ушли, не зная больше, о чём говорить. Да, Галина Михайловна оставила свой телефон классной руководительнице… Если она позвонит по нему… только тогда я приду к выводу, что хоть чем-то мы помогли обитателям этого детского дома… А пока что я уверена, что мы не помогли ровным счётом ничем. Здесь нужна реальная, постоянная помощь, а не помощь, на которую потратили не более ста минут…
3 февраля 2006 года.